Дефицит вливания. Как повлияет воздействие государства на банковский сектор

Автор: Павел Самиев,
управляющий директор Национального рейтингового агентства

Как распознать проблемные активы и где банки будут искать финансирование в условиях растущего влияния государства

Банковскому рынку по-прежнему требуется докапитализация. Даже при условии низких темпов роста, близких к стагнации, масштаб необходимых вливаний можно оценить в 2–2,5 трлн рублей, а если рынок начнет показывать чуть более активную динамику, то еще больше. Главная проблема не в том, что у акционеров и инвесторов нет таких ресурсов. Просто мотивация докапитализировать банки и инвестиционная привлекательность рынка едва ли не минимальные за всю историю.

Банки нуждаются в докапитализации по разным причинам: это и регулятивные требования, и рост проблемных активов, и сохранение старых проблем в портфелях от прошлых кризисов, а также необходимость увеличить капитал под рост нового портфеля. Впрочем, именно потребность банков в дополнительном капитале обусловлена значительной долей стрессовых активов, которые до сих пор не были адекватно и консервативно оценены. Проблема характерна в большей степени для корпоративных банков, особенно с узкой полукэптивной клиентской базой. При этом ряд розничных и универсальных банков, в том числе региональных, нуждается в финансовых вливаниях не меньше, причем не только для роста, но и для выживания.

Существует множество индикаторов наличия проблемных активов. Самый очевидный — это уровень просрочки, но он же наименее адекватный. Согласно РСБУ, уровень просроченной задолженности в корпоративном портфеле российских банков уже несколько лет стабилен, порядка 7%. Между тем просрочка по кредитам малому и среднему бизнесу выросла с 7,1% в 2013 году до более 15% в конце 2017-го, побив даже рекордные показатели времен кризиса 2008–2010 годов.

Уровень просрочки в розничном кредитовании зависит от его сегмента. Самый низкий показатель у ипотечных кредитов, он уже несколько лет на уровне около 2%. В сегментах потребительского кредитования просрочка стабильно превышает 10%. Однако корректнее было бы оценивать объем проблемных активов с учетом не только фактически просроченной задолженности, но и долей активов 4-й и 5-й категорий качества.

На балансах банков велика доля непрофильных активов — более 2 трлн рублей, часть из них представляет собой неликвид в виде вложений в связанные с акционерами предприятия или паи ЗПИФов. Разумеется, это тоже требует адекватного покрытия капиталом. В настоящее время даже среди крупных банков порядка 50% капитала приходится на неликвидные активы, недвижимость и паи.

Формальные нормативы

Разные отрасли дают разную картину качества кредитного портфеля. Строительный сектор, например, показал за последние два года взлет уровня просрочки с 11% до 23%, а доля проблемных кредитов в этой отрасли, по оценкам Национального рейтингового агентства, приближается к 40%. С другой стороны, сельское хозяйство, которое всегда было одним из лидеров по просрочке и числу проблемных заемщиков, демонстрирует удивительную стабильность — уровень дефолтных кредитов колеблется около 10–12%. Нефтегазовый сектор, добыча полезных ископаемых, энергетика — лидеры по минимальной доле проблемной задолженности, она в разы ниже среднерыночной — 2–4%.

Оценка проблем с учетом вынужденных пролонгаций и реструктуризаций займов, а также кредитов, которые могут распределяться банком в третью группу качества, наглядно показывает, что общая сумма стрессовых и проблемных активов вдвое выше просрочки и составляет порядка 14–16%. И это еще выглядит относительно оптимистично. В случае ухудшения внешней конъюнктуры может наблюдаться быстрый рост доли таких активов. Например, при изменении курса доллара более чем на 20% за месяц платежная дисциплина валютных заемщиков может существенно ухудшиться — в этом случае просрочка за короткий период способна подскочить в разы.

Тем не менее у большинства банков нормативы достаточности капитала выполняются с запасом. По нашим оценкам, в банках из топ-100 запас по абсорбированию убытков составляет около 4,5% совокупного кредитного портфеля. Это означает, что резкое обесценение такой доли кредитного портфеля может привести к нарушению нормативов достаточности. По мировым меркам это приемлемый запас, однако для российских банков это всего лишь формальная оценка. Реальное качество активов гарантирует как минимум удвоение рисковой нагрузки на капитал.

За 2017 год остаток резервов под возможные потери по ссудам увеличился на 27%. В январе этого года уровень резервов вырос еще на 2,1%, до 7,1 трлн рублей, то есть тенденция к росту показателя продолжается и опережает любые другие индикаторы отрасли. Это оказывает давление и на финансовый результат, и на капитал. Оценка качества кредитного портфеля постепенно ужесточается. По всей видимости, даже формально запас абсорбирования убытков по портфелю такими темпами снизится за ближайшие полгода до 3–3,5%.

Давление на капитал банков оказывают и новые нормы отчетности,  например, недавно введенный показатель МСФО 9 — стандарт, который оценивает ожидаемые убытки в последующие 12 месяцев. Однако этот эффект не столь значителен — просадка составляет не более 1 процентного пункта в среднем для банков.

«Уставшие» акционеры

Конечно, у банков есть и внутренние источники роста капитала — прибыль банковского сектора. Внешне ситуация с прибыльностью выглядит неплохо. В 2017 году показатель оказался меньше, чем в 2016-м, 790 млрд рублей против 930 млрд рублей, но в значительной степени этому способствовали убытки трех крупных банков, попавших на санацию через ФКБС. Чистая процентная маржа немного снизилась — с 4,5% в 2016-м до 4,4% в 2017 году. Однако банки прогнозировали более жесткое сокращение доходов и готовились к худшему.

Если мы вычтем из прибыли и показателей рентабельности цифры Сбербанка (674 млрд рублей) и ВТБ (104 млрд рублей), то картина меняется кардинально. Прибыль сектора без лидеров вдвое меньше, чистая процентная маржа едва достигает 3,5% — ведь в 2017 году отрицательный финансовый результат в сумме 722 млрд рублей показали 140 банков. Прибыль сектора еще более сконцентрирована на крупных банках, чем другие параметры. В этом свете прибыль точно не сможет полностью обеспечить докапитализацию банков.

В этом году Центробанк, по оценкам агентства S&P, может направить на докапитализацию санируемых банков до 1 трлн рублей. Частный банковский сектор также должен направить на эти цели не менее 1 трлн рублей, притом что его прибыль без учета госбанков вряд ли превысит треть от этой суммы.

Главное опасение вызывает низкая мотивация банкиров и отсутствие интереса инвесторов. Иностранных инвесторов уже и не рассматривают в качестве источника финансирования. Доля банков с участием нерезидентов в капитале за последние 10 лет упала вдвое и сейчас составляет чуть более 3% от совокупных активов банковского сектора. Число иностранных банков в топ-30 сократилось, их осталось всего четыре. Когда-то российские банки и регулятор всерьез опасались, что крупные мировые финансовые холдинги и банки «захватят» российский рынок. Вводились квоты и ограничения. Теперь опасаться надо еще большего сокращения присутствия иностранных банков в России, что не лучшим образом скажется на качестве конкуренции.

Российские инвесторы видят банковский рынок как нестабильный, низкорентабельный, имеющий множество скрытых внутренних угроз. Часто акционеры банков думают не о том, как их докапитализировать, а скорее, как найти удачный вариант для продажи.

Синдром «уставших банкиров», о котором в прошлом году заговорил регулятор, будет сдерживать докапитализацию рынка. Государство, в том числе в лице Фонда консолидации банковского сектора, разумеется, будет докапитализировать свои банки. Частные акционеры будут помогать банкам в меньших масштабах. В результате рынок будет иметь высокий уровень рисков, недостаточно покрытый капиталом, а госсектор продолжит расти и впредь может достигнуть объема в 75% рынка.