Алексей Ходорыч: Валютные ипотечники на самом деле в большом отчаянии
Должны ли банки пойти навстречу валютным заемщикам и изменить условия рефинансирования их кредитов? Насколько масштабны нерублевые займы для банковской системы и как можно выйти из кризиса? Должно ли государство оказать помощь пострадавшим заемщикам? На эти и другие вопросы ведущему «Коммерсантъ FM» Анатолию Кузичеву ответили старший вице-президент, директор департамента ипотечного кредитования ВТБ 24 Андрей Осипов и журналист Алексей Ходорыч в рамках программы «Действующие лица».
«Банк исподволь подталкивал брать валютные кредиты»
Андрей Осипов о сочувствии к валютным ипотечникам: «Безусловно, я лично сочувствую людям, попавшим в эту ситуацию, при этом, безусловно, нельзя искать решение этой проблемы только в плоскости государственной помощи или в плоскости помощи со стороны банков».
Андрей Осипов о помощи заемщикам: «Банки уже давным-давно внедрили программу, которая предусматривает реальную помощь заемщикам, потому что еще с конца 2014 года и наш банк, и целый ряд других банков предлагают конкретные решения, они связаны со снижением ставки, например. Пришел человек, у него была 12% ставка по валютному кредиту, сразу мы готовы давать и даем 8% при любом условии. Факт обращения является поводом, безусловно, это один из способов. Точно также можно увеличить срок кредита и каникулы. Это действительно просто растягивает кредит по времени. Тем не менее, можно конвертнуть кредит в рубль, и мы активно весь прошлый год агитировали наших валютных заемщиков конвертнуться в рубль. Особенно, когда курс был в районе 50, мы очень активно всем предлагали, давайте конвертиться, будет хуже. Откликнулись на протяжении всего прошлого года порядка 500 человек, на конец года у нас 3800 валютных кредитов осталось, то есть 12%».
Алексей Ходорыч о непростом выходе из валютной ипотеки: «Я, разумеется, знаю обо всех программах, которые предлагают банки, в частности, мой банк «Дельта-кредит», но ни разу меня эти условия не устраивали, у них были либо предложения по финансированию в рубли по текущему курсу, условно говоря, получалось, что если, допустим, я платил порядка 90 тыс., то я их продолжал бы платить, только у меня уже был бы рублевый кредит, причем я заново начинал бы платить сначала проценты, аннуитетный платеж, потом уже тело. Вариант с реструктуризацией я вообще не рассматривал, это, честно говоря, какой-то капкан, я целый год бы платил на $200 меньше, а потом много лет на $200 больше».
«Конвертация по льготному курсу противоречит смыслу работы банков»
Андрей Осипов об уступках, на которые готов пойти ВТБ 24: «Есть ряд предложений. Во-первых, если заемщик все-таки хочет конвертироваться в рубль, то банк готов давать льготную рублевую ставку на уровне ключевой текущей ставки, что, в принципе, означает для банка убыточный кредит, но, тем не менее, банк на это готов. Второе: если заемщик все-таки хочет остаться в долларе, ему психологически некомфортно по выросшему курсу конвертировать свою задолженность. Банк готов точно так же снижать ставки и в валюте до уровня 7-8% годовых, и по практике нашего банка порядка 1,5 тыс. клиентов этим предложением воспользовались из 4 тыс., то есть 40%. И третий большой блок предложений — если заемщик все-таки готов расстаться со своей квартирой, то банк готов взять ее в качестве отступного с прощением остатка задолженности в определенных рамках и при этом, безусловно, это индивидуально всегда рассматривается, но мы рассматриваем варианты, когда заемщик может какое-то время еще жить, оставаться в этой квартире, мы готовы рассматривать варианты предоставления нового рублевого кредита на льготных опять же условиях со льготной ставкой.
Но при этом, безусловно, в чем самая конфликтная ситуация сейчас? Валютные заемщики единственное, что требуют и на что готовы согласиться, — это конвертация кредита по так называемому льготному курсу, то есть не по той цене, которую доллар стоит сейчас, а по той цене, которую доллар стоил какое-то количество лет назад, желательно на момент заключения договора. Еще целый ряд заемщиков хочет конвертироваться по курсу на какую-то отдельно взятую дату из 2014 года, это не так важно. Так вот, такую конвертацию по льготному курсу банк не делал, не делает и делать не будет, потому что это просто противоречит самому смыслу нашей работы».
О том, справедливо ли положение валютных ипотечников: «Никакого навязывания не было. Люди сами выбирали, выбирали лучшее, потому что понятно, что в тот момент рынок недвижимости в Москве и Питере — а вся валютная проблематика концентрируется в основном в этих двух городах — был в основном валютный, и это было нормально. И просто люди не задумывались о наличии валютного риска и выбирали то, что лучше, не понимая для себя всех последствий. Тезис о том, что банк все свои деньги получил, тоже очень странный, потому что банк ведь не свои деньги отдал заемщикам. У банка простой бизнес, классический — он берет деньги у одних людей, дает другим. И теперь, в логике конвертации, взял у Иванова, дал Петрову. Взял у Иванова $100, дал Петрову $100. И если Петров говорит, что нет, давайте-ка мы теперь пересчитаем те мои $100, который я взял у банка по какому-то другому курсу, банк что, должен взять и Иванову отдать тоже не $100, а какую-то сумму рублей по непонятному курсу, пересчитанному?»
Алексей Ходорыч о ситуации вокруг «Дельта-кредита»: «Представители «Дельта-кредита» выслушали заемщиков. Заемщики им говорили, что уже большая часть, то есть практически 80%, не платит. На судебное решение уйдет год, два, если банк начнет с ними всеми судиться. В это время квартиры падают в цене. Банк не заинтересован в такой судебной перспективе, и поэтому всем будет лучше договориться, тем более что большая часть долга фактически уже была выплачена».
«Большая часть людей всегда добросовестно платила, пока могла»
Андрей Осипов о необходимости конвертации долга: «С точки зрения помощи заемщикам: заемщиков немного, но объем, который нужен для этих заемщиков, большой, я эти оценки делал уже и в прошлом году, и они сейчас не изменились, но конвертация по льготному курсу стоит банку больше 10 млрд руб. И, например, по прошлому году это была значимая, очень значимая цифра, потому что у нас вся прибыль за прошлый год была 500 млн. Поэтому здесь тоже надо искать какой-то разумный компромисс, и мы эти компромиссные варианты предлагаем, большая часть валютных заемщиков соглашается с тем, что это действительно решение, это действительно выход. И заемщиков, которые от всего отказываются и настаивают исключительно на конвертации по льготному курсу, к счастью, не так много, и я все-таки думаю, что с этой частью наших клиентов мы найдем взаимовыгодное решение, но, опять же, лежащее не в плоскости конвертации кредитов по курсу на заднюю дату».
Алексей Ходорыч об отношениях банков и ипотечников: «Большая часть тех людей, которые сейчас оказались в такой ситуации, всегда добросовестно платила, пока могла. Говорят, что кто-то не просчитал риски, многие люди закладывали риск в два раза увеличения курса доллара, они могли платить. Сейчас реально человек платит 100-120 тыс., это деньги вообще не подъемные, это действительно может считаться форс-мажором, потому что функция государства, в том числе в защите курса рубля, не исполнялась. Сейчас она как-то исполняется очень точечно, допустим, жителям Крыма позволили рефинансироваться по 35, по 36. У всех возникает вопрос, а чем мы-то хуже, люди, которые платили все эти годы страховку?
Государство в таких ситуациях помогает и банкам, и крупным компаниям. Есть такое мнение, что если банки рухнут, рухнет вся банковская система, поэтому мы будем помогать банку, а заемщики пускай сами как-то решают. Но люди на самом деле в большом отчаянии, и честно говоря, я думаю, в интересах банкиров все это решить. Потому что просто так это замять не удастся, у меня есть очень много кейсов, один из главных редакторов обслуживается в Райффайзенбанке, он решил продать квартиру, нашел покупателя, провел оценку. Почти продал за 9 млн, что решило бы проблему с учетом того, что банк был готов простить, но тут банк сорвал сделку, сказал, что нет, это стоит 12 млн на падающем рынке. Многие банки вообще не идут на рефинансирование, потому что стоимость залога упала. А те, кто идет на рефинансирование, не предлагают ничего хорошего. Мне уже все равно: платить ли 100 или 150, это все равно неподъемно абсолютно. Такая проблема должна как-то решаться».