Как сохранить предмет ипотеки в банкротстве — варианты и перспективы

Потребительское банкротство граждан в России — очень молодой институт, ему не исполнилось еще и восьми лет. В то же время уже накоплен достаточно серьезный опыт: несостоятельными признаны более 1 млн человек, из них 280 000 — в 2022 году. Несмотря на востребованность процедуры потребительского банкротства, эффективность института реструктуризации статистически низкая. О возможных подходах к использованию процедуры реструктуризации долгов с учетом мирового опыта и актуальных тенденциях российского законодательства рассказывает Андрей Смирных, канд. юрид. наук, директор проектов Сбербанка.

Почему не работает реструктуризация долгов?

Думается, что российского опыта уже достаточно, чтобы начать обновление подходов к банкротству, касающихся, в частности, реструктуризации долгов. Сейчас она, по сути, используется только как начальная, вводная процедура банкротства. До стадии утверждения плана реструктуризации доходит лишь малая доля процедур. К примеру, в 2022 году был утвержден всего 461 план, что составляет 0,1% от общего количества новых дел о банкротстве (320 000), а до исполнения плана — буквально единицы.

Можно выделить несколько причин низкой популярности планов реструктуризации долгов, среди которых и экономические (в 90% процедур у должников не находится вообще никакого имущества при проведении инвентаризации), и политико-правовые (в отличие, например, от США в России план реструктуризации долгов необязателен для граждан, уровень доходов которых выше некоторого среднего уровня, определенного законом).

Одна из важных причин непопулярности реструктуризации долгов, на мой взгляд, — отсутствие прямо предусмотренной законодательством возможности сохранить за собой предмет ипотеки, продолжая надлежащим образом исполнять обязательства по кредитному договору или договору займа, который такая ипотека обеспечивает.

На начальном этапе внедрения института потребительского банкротства в российскую правовую систему выбранная законодателем базовая модель, видимо, была оптимальной: создавалась достаточно простая процедура реализации имущества (аналог конкурсного производства для юридических лиц) с минимальными барьерами на вход и с очень высоким уровнем освобождения от долгов (на практике около 99%). Она доказала состоятельность и практическую востребованность, помогла общественному сознанию принять идею банкротства граждан в качестве цивилизованного способа освобождения от обязательств.

Но сейчас наступает время, когда эту модель вполне можно усложнять и сделать более гибкой.

Это уже происходит. В 2020 году была введена, а в текущем году доработана процедура внесудебного банкротства, которая постепенно начинает пользоваться спросом. В 2022-м ей воспользовались около 7000 человек, в этом, вероятно, будет более 10 000. Корректировка правил о плане реструктуризации долгов в части возможности сохранения предмета ипотеки — это еще одно перспективное направление совершенствования законодательства.

Мировой опыт применения процедуры реструктуризации

Определенный интерес представляет американский вариант: у гражданина-должника есть два способа оставить за собой жилье или его стоимость:

• инициировать банкротство по главе 13 Кодекса о банкротстве. Процедура дает возможность человеку, который в принципе может вносить ежемесячные платежи, но допустил просрочку по предыдущим платежам, постепенно погасить задолженность (при обязательном условии — уплате текущих ежемесячных платежей);
  
• воспользоваться механизмом homestead exemption (освобождение от обращения взыскания на жилье) в рамках процедуры банкротства по главе 7 Кодекса о банкротстве. Эта процедура сходна с российской реализацией имущества должника. Размер homestead exemption может быть установлен централизованно на федеральном уровне (сейчас он составляет около $25 000), и на уровне штатов. Например, в Теннесси размер выплаты составляет всего $5000, а в Калифорнии — $600 000.
  

Российский законопроект о сохранении ипотеки в банкротстве

Предлагается предусмотреть возможность сохранения предмета ипотеки — единственного жилья должника-гражданина посредством заключения отдельного мирового соглашения либо отдельного плана реструктуризации долгов гражданина. При этом мировое соглашение или план реструктуризации не будет применяться к его отношениям с другими кредиторами. Очередные платежи нужно будет вносить в срок, а просрочку погасить в течение трех месяцев за счет третьих лиц (родственников, поручителей) или будущих доходов.

Идея хорошая, однако механизм вызывает вопросы. На практике может возникнуть не очень последовательная и удобная для применения конструкция, когда в отношении одного и того же должника будет введена и процедура реструктуризации долгов, и процедура реализации имущества (для прочих кредиторов).

Было бы лучше вообще исключить распространение норм о банкротстве на отношения, связанные с ипотекой объекта — единственного жилья должника. В этом случае процедура реализации имущества проводится самостоятельно и не влияет на отношения должника с кредитором по обязательствам, обеспеченным ипотекой. А они будут существовать в той форме, как если бы процедуры банкротства не возбуждалось.

Этот вариант представляется более эффективным и с точки зрения администрирования процедуры банкротства: он позволит избежать дополнительных издержек, связанных с подготовкой и заключением мирового соглашения либо плана реструктуризации долгов.

Стоит также включить в законопроект положение, допускающих сохранение ипотеки в процедуре банкротства, а именно — предусмотреть возможность досрочного обращения взыскания на предмет ипотеки, если после завершения процедуры банкротства гражданин допустит хотя бы однократную просрочку платежа. Эта мера будет способствовать повышению платежной дисциплины для добросовестных заемщиков.

Тем не менее отдельные спорные моменты не мешают положительно оценить появление и, тем более, принятие в первом чтении законопроекта, позволяющего добросовестному должнику сохранить предмет ипотеки. Предлагаемые изменения направлены на повышение вариативности процедур банкротства, создание для гражданина возможности сохранить жилье и в конечном счете на более широкое распространение реабилитации в банкротстве и эффективности потребительского банкротства в целом.