«Опытный хирург что-то отрежет, а что-то — вылечит». Глава банка «Открытие» Михаил Задорнов об оздоровлении банковской системы и санации банков

Президент-председатель правления банка «Открытие», экс-министр финансов РФ Михаил Задорнов в интервью «Фонтанке» рассказал, в чем уникальность кризиса во время пандемии, почему ипотечный пузырь в ближайшие годы России не грозит, когда ожидать снятия основных ограничений и роста экономики.

Во время пандемии банки стали проводником госпомощи бизнесу и населению. Восстановление потребует инвестиций — что опять же идет на пользу крупнейшим банкам. В том числе, «Открытию», который за 3 года после санации вышел на 5-е место в стране по капиталу.

— Это не первый ваш кризис как финансиста. А в 1998 году вы были министром финансов. Что хуже — дефолт или эпидемия?

Это все равно что спросить: вам лучше ногу сломать или чтоб кирпич на голову упал? Каждый кризис уникален. В начале пандемии ситуация сложилась совершенно неординарная. Как правило, кризисы связаны с эффектом перепроизводства или с падением рынков, а тут удар пришел с двух сторон.

Во-первых, спрос: люди перестали летать в отпуска, пользоваться гостиницами, целые отрасли оказались невостребованными. Одновременно разорвались и логистические цепочки — в результате производители испытали проблемы с комплектующими, чувствительно поднялись цены, у многих стран возникли трудности с продовольствием. Началось это с Китая, где производится огромное количество товаров, а потом дошло и до Европы.

Для экономистов ситуация 2020 года абсолютно уникальна. Мы сравниваем ее со временами Второй или Первой мировой войны, потому что по глубине падения ВВП и продолжительности она сопоставима с военным временем. Да и распространяется почти на весь мир, за исключением Юго-Восточной Азии, Новой Зеландии и Австралии. Хотя основной удар пришелся все-таки на Европу, Северную и Латинскую Америки.

— Как будут развиваться события в обозримые месяцы?

Мы предполагали, что самое глубокое падение и российской, и мировой экономики придется на второй квартал 2020 года. А к четвертому кварталу рынки постепенно восстановятся. В полной мере этого не случилось, хотя вторая волна пандемии на Россию влияет уже не так сильно — ограничений гораздо меньше.

Экономика восстанавливается, но в плюс она выйдет все же не в первом, а, скорее, во втором квартале 2021 года. Естественное снижение заболеваемости, вакцинация позволят снизить основные ограничения к концу марта. Это будет означать нормальную работу сельского хозяйства, обрабатывающей промышленности, сервисных предприятий.

Но в ряде секторов экономики — в индустрии развлечений, в туризме, в пассажирских авиаперевозках — возврат к нормальной ситуации 2019 года потребует больше времени. Спрос восстановится только в 2022 -2023 годах, а чтобы полностью оправиться от нанесенного ущерба потребуется еще несколько лет.

Но если говорить в целом об экономике, то в 2021 году уже будет рост, и его темпы будут выше обычного. Мы ждем, что ВВП в России увеличится за год на 3–3,5%. Но потом рост замедлится.

— Какие выгоды можно извлечь из этого кризиса?

Когда рынок сужается и слабейшие уходят, какая-то его часть достается сильнейшим. Поскольку Группа «Открытие» быстро развивается, мы рассчитываем на какую-то часть рынка уходящих игроков. Причем не только в банковском секторе, но и в страховом.

Финансовый сектор в этом году оказался одним из бенефициаров сложившейся ситуации. И если ВВП, по нашим прогнозам, упадет в этом году на 4–4,5%, то банковский сектор вырастет на 8–10%. Да и страховой сектор, по данным Центробанка, показал за 9 месяцев прирост в 3%.

Нам на руку сыграло то, что через банки государство оказывало помощь в виде прямых выплат населению, кредитов для малого бизнеса и для системообразующих предприятий. Банки все чаще используются государством для проведения каких-то государственных политик, программ, действий. Мы, как и энергетики, работали все это время, обслуживали клиентский поток и предлагали свои услуги. Когда начнется подъем экономики, это потребует инвестиций и новых вложений, а значит, банки снова в деле.

Мы увеличили проникновение мобильного интернет-банка в нашу клиентскую базу. Люди все больше используют смартфоны, поэтому наши онлайн-каналы становятся более распространенными среди разных сегментов населения. За этот год будет рывок, который потребовал бы 2–3 года в обычной жизни.

Переход на удаленку также выявил реальную загрузку работников крупных компаний, офисов. После осмысления этой ситуации, уверен, произойдет серьезная оптимизация управленческих кадров.

— Заметили ли вы изменения в поведении вкладчиков?

Наш вкладчик не сильно отличается от всех остальных на рынке, но в целом мы показываем лучшие результаты. Всего у нас в банке около триллиона рублей средств физических лиц. За 11 месяцев мы фиксируем прирост остатков на счетах населения, хотя и не такой большой, как рассчитывали, — около 5%. Но по крайней мере ни в октябре, ни в ноябре мы не наблюдали оттока денег, даже с учетом укрепления рубля и при этом большой доли валюты в сбережениях клиентов PrivateBanking «Открытия».

Есть несколько четко выраженных тенденций в поведении продвинутого вкладчика. Во-первых, люди все больше держат деньги не в срочных вкладах, а на текущих счетах. В результате их доля в общем объеме средств частных лиц растет. Еще три года она составляла только 20%, а сейчас — уже треть.

Во-вторых, люди забирают деньги из банков и вкладывают их в два вида инвестиций. Первое направление — жилье. Приобретают все: новое жилье, вторичку, загородные дома, как дорогие, так и не очень. Для кого-то это инструмент сохранения денег, для других — инвестиционный продукт, который можно сдавать в аренду или перепродать. Второе направление — фондовый рынок. По нашим оценкам, к концу года общий объем инвестиций на бирже через брокерские счета, доверительное управление, ПИФы и накопительное страхование жизни достигнет 6,5–7 трлн рублей. Если учесть, что общий объем средств населения в банках — примерно 33 трлн рублей, то 7 трлн это уже очень приличная сумма.

Инвестиционный портфель российского населения растет стремительно, это показывает наш собственный баланс. «Открытие» — один из лидеров по проникновению инвестпродуктов в клиентскую базу. Все больше наших клиентов их приобретают, а в сегменте PrivateBanking доля тех, кто вышел на биржу, достигла уже 45%. Наш собственный брокер «Открытие», который работает с профессиональными участниками рынка, за два года удвоил количество клиентов — физических лиц до 400 тыс. человек.

Стремительный рост продолжится и в 2021–2022 году. Все больше людей будут вкладывать в инвестпродукты, а не в жилье. Да, ошибаясь, да, теряя — но и зарабатывая. Прослойка финансово грамотного населения в России очень быстро увеличивается. Это было особенно заметно в марте, когда началась пандемия, рынки упали, и многие наши клиенты вложили большие деньги — совокупным объемом больше 10 млрд рублей — в продукты «Открытие брокер», понимая, что они будут расти. Причем люди мгновенно сориентировались в ситуации, даже без подсказок наших аналитиков.

— Продленная до июля 2021 года программа льготной ипотеки вызвала опасения у Центробанка. А вы разделяете мнение о возможности «ипотечного пузыря» на фоне выросшего спроса на недвижимость?

Стоит отметить, что программа господдержки сыграла большую роль для спроса на недвижимость, но не была единственным фактором роста. Мы видим спрос на загородные дома — продано практически все, что выставлялось последние 2–3 года. Мы видим и спрос на вторичку, на которую не распространяется льготная программа. Мы видим спрос на элитное жилье — а госпрограмма ограничена для Москвы и Петербурга суммами в 12 млн рублей по стоимости квартиры.

Все-таки главная причина — это поиск альтернативных направлений вложения средств, понимание того, что цены растут, и если вложить деньги сейчас, то потом получишь более дорогой объект. Плюс у людей есть определенные сбережения — то есть происходит переориентация с накопления на банковских счетах на вложения в недвижимость, как уже было несколько раз за историю новой России.

Грозит ли нам ипотечный пузырь? «Открытие», как и большинство банков, спокойно относится к рассуждениям об ипотечном пузыре, как и пару лет назад — к словам о буме потребительского кредитования. Помните, сколько тогда было дискуссий, что рынок растет на 23–25%, что нужно нормативы увеличивать.

Кризис — это стресс-тест для банковской системы. Могу доложить, что в нашем портфеле рост просрочки по потребительскому кредитованию был только в апреле — июне. Мы, конечно, резервы увеличили, но уже в июле «винтажи», то есть просрочки, отнесенные к конкретному месяцу выдачи кредитов, вернулись к февральскому уровню. Ни банк «Открытие», ни в целом банковская система не испытывает сейчас больших проблем с портфелем потребительских кредитов.

Ситуация с ипотекой еще лучше. «Открытие» сейчас на 4-м месте в стране по объему ипотечного портфеля. К концу года его размер достигнет 260–270 млрд рублей, причем существенная доля сосредоточена в Санкт-Петербурге. И никакого увеличения просрочки по нему у банка нет, как и у других крупнейших игроков.

И в целом, у нас, как и прежде, очень низкая доля ипотеки относительно ВВП страны. Я не говорю о Германии и Великобритании, где эта доля достигает 60–80%, или США, где она на уровне 90% ВВП, — этот уровень для России практически недостижим. Но если взять Турцию, Польшу, другие страны Восточной Европы, сопоставимые с Россией по уровню жизни, то там доля ипотеки относительно ВВП около 30%. У нас же сейчас, после этого активного года, будет лишь 8% от ВВП. Просрочка по ипотеке не увеличивается, несмотря на то, что наступил кризис и доходы не растут.

Чтобы ситуация в ипотечной сфере изменилась в худшую сторону, нужно, чтобы люди потеряли 30% доходов, чтобы была массовая безработица. Пока же, наоборот, в России не хватает рабочей силы, и массовая потеря работы согражданам не грозит, особенно в тех регионах, где идет активное жилищное строительство. Поэтому если объективно сравнивать себя с другими странами, нам до пузыря еще далеко.

На самом деле мы не ценим наш ипотечный рынок, а он очень грамотно был организован с 2005 года на законодательном уровне. А после кризиса 2008 года почти вся ипотека у нас исключительно рублевая. Кроме того, достаточно четко работают судебные механизмы изъятия недвижимости. Для отдельного человека это плохо, потому что он знает, что квартира будет банком изъята, но для рынка хорошо, это его оздоровляет. Потому что если бы это было не так, то риски банка, что он не сможет изъять залог, легли бы на всех заемщиков, увеличив размер процентных ставок и сделав ипотеку менее доступной.

— Насколько на пользу рынку пошла активная работа ЦБ по расчистке банков?

Сейчас в России осталось около 370 банковских лицензий. Произошла серьезная консолидация сектора: еще 8 лет назад было 870 банков, т.е. их количество сократилось в 2,5 раза.

Самым важным свидетельством успеха ЦБ по устранению неэффективных или занимающихся отмыванием денег банков стал нынешний год. Когда начались проблемы в экономике, многие предсказывали проблемы и для банковского сектора, но пока не случилось банкротства или санации ни одной кредитной организации из числа ТОП-100. Можно сказать, что санация нескольких крупных банков в 2017–2018 году стала финальным действием по очистке финансовой системы страны от неблагонадежных организаций.

— Конкуренция стала меньше?

Конкуренция на банковском рынке очень высокая, и она идет на пользу клиентам. Мы это видим по кредитным ставкам — по той же ипотеке они снижаются даже ниже, чем предусмотрено госпрограммой. Застройщики дают скидки, клиент получает бонусы в виде электронной регистрации сделок. Российский банковский рынок в части розницы очень конкурентен.

— Если оценивать эффективность санации с точки зрения затрат государства — потраченные деньги же никогда не вернутся? А только на санацию «Открытия» вместе с «Трастом» и «Бином» были потрачены сотни миллиардов рублей.

Значительная часть все же вернется. Перед «Трастом», который сейчас собирает долги предыдущих собственников, работает по искам, непрофильным активам и за «Открытие», и за «Бинбанк», и за «Промсвязьбанк», стоит задача — вернуть до 2030 года 500 млрд рублей. Это большая доля от средств, которые были предоставлены Центробанком. Потом ЦБ продаст полностью свою долю в объединенном «Открытии» и тоже вернет часть средств.

Но нельзя проводить прямую зависимость между тем, что ЦБ вложил и сколько получит обратно. Ведь главная цель санации — не допустить тяжелых социальных последствий для всей экономики страны. Почему спасают крупные системные финансовые учреждения? Потому что их падение может вызвать панику среди вкладчиков и цепную реакцию так называемого bankrun — когда клиенты снимают все средства со счетов. Именно это произошло в 2004 году, после статьи в «Коммерсанте» о банкротстве нескольких банков и возможных проблемах в «Альфа Банке». Несколькими чрезвычайными мерами мы с Центральным банком — я еще в Госдуме работал — остановили тогда этот процесс.

В банках помимо физлиц обслуживается большое количество предприятий. Когда на их счетах «замерзают» деньги, образуется цепочка неплатежей, возможна остановка бизнеса. Если это системная организация, эффект быстро распространяется по всей экономике. Рвутся цепочки поставок, это влияет на бюджет, потому что предприятие не платит налоги. Если предприятие достаточно крупное, это приводит к социальным последствиям.

Затраты на санацию — это затраты на то, чтобы не допустить как раз таких тяжелых последствий. Можно привести сравнение с сегодняшней ситуацией. Сейчас для борьбы с эпидемией в Питере создано в два раза больше специализированного коечного фонда. Мы же понимаем, что после пандемии он не будет востребован еще долгое время. Возможно, какая-то его часть не будет использована никогда (и хорошо бы!) и будет свернута. Но мы не задаемся вопросом, как вернутся все эти миллиарды рублей в бюджет, — ведь речь идет о сохранении жизней.

То же можно сказать и применительно к здоровью экономики. Банковская система — кровеносная система экономики. Проводя санацию, государство идет на определенные затраты, чтобы организм продолжал работать. Опытный хирург должен что-то отрезать, а что-то вылечить и реанимировать — то есть использовать инструменты и банкротства, и санации.

— На какой стадии ваши отношения с бывшими собственниками?

Поскольку в нашу финансовую группу вошел целый ряд банков: «Открытие», «Бинбанк», который влился в «Открытие», — то и собственников много. Если говорить кратко, мы проходим ряд этапов. Во-первых, ЦБ или сами банки подали ко всем бывшим собственникам иски в российские суды о компенсации того самого прямого ущерба, который понес ЦБ, вкладывая средства в санацию. Понятно, что объем средств такой, что вряд ли бывшие собственники могут вернуть все. Но в этом смысл субсидиарной ответственности, идут суды.

Во-вторых, мы последовательно ведем форензик — финансовое расследование подозрительных операций, которые проводились на балансах банков. Ведь финансовая дыра образовалась не только потому, что бывшие владельцы воровали деньги. Это, безусловно, было, но мы должны отделить эти операции от обычных ошибок в бизнес-модели, в каких-то сделках, которые были неверно проведены, принесли убытки, но не были злоупотреблением со стороны менеджмента или собственников.

И третье направление — это разбирательства банка с бизнесом собственников. Финансовые расследования позволяют погрузиться в прошлое на три года от начала санации назад и определить, что же создало убыток, какие сделки выглядят подозрительно. С результатами мы идем в суды, просим развернуть сделки, компенсировать ущерб. И наряду с реализацией активов, которые остались на балансе «Траста» и доход от продажи которых идет Центральному банку, ведутся переговоры по компенсации ущерба от сделок.

Вот эта стадия — форензик — в значительной степени завершена на балансе «Бинбанка», завершается на балансе «Открытия», «Просмсвязьбанк» — следующий в этой череде. По «Росгосстраху» форензик также проводился, потому что он также де-факто обанкротился — только ЦБ его спас, выделив средства через «Открытие».

А дальше отрабатываем результаты. Где-то уже идут переговоры, не только с собственниками, но и с потенциальными бенефициарами этих сделок. Кто-то идет нам навстречу, и мы закрываем претензии, где-то идем в суды. Часть судебных разбирательств перенесли за рубеж — в Англию, в США.

Не является секретом, что не всегда обращения российских правоохранительных органов или прокуратуры за границу проходят успешно, это довольно сложная бюрократическая процедура. Мы идем с юридической поддержкой сами, и в иностранных судах у нас уже есть целый ряд успешно законченных дел. Сейчас ведем решения к исполнению, взыскивая деньги либо за границей, либо арестовывая активы в России. Это лишает иллюзии нечистых на руку собственников и менеджмент компании, что можно из России, из какой-то организации, вывести средства, уехать в Лондон, Сингапур или Италию и жить спокойно на сворованные денежки, рассказывая байки, что преследование связано исключительно с политическими преследованиями.

— Скажите проще: эти люди пойдут по миру с сумой или у них все будет хорошо?

Наша задача проста — доказанный объем потерь по каждой из финансовых организаций взыскать с предыдущих собственников или бенефициаров сомнительных сделок. И, соответственно, в судах либо путем договоренностей мы этого добиваемся. Задача банка «Траст» сделать так, чтобы все выведенные средства вернулись в Россию. Мы арестовываем в судах все доступное имущество. Чем хороша английская юрисдикция: их право, в отличие от российского, позволяет потребовать, чтобы ответчик раскрыл все свое имущество. Если он этого не делает, то несет уголовную ответственность перед правосудием.

— Еще в начале «перезапуска» «Открытия» говорилось о последующей его продаже. Каковы сейчас планы и сроки сделки?

Ничего не изменилось: лишь на полгода передвинули сроки из-за пандемии. Раньше предполагалось, что это будет осень 2021 года, теперь — середина 2022 года для продажи первого пакета в 20–25% акций банка. Мы сейчас завершаем реализацию предыдущей трехлетней стратегии. Одно из условий продажи — успешное ее выполнение. Плюс разработка следующей стратегии, над которой мы сейчас работаем, — до 2023 года, на период дальнейшего развития банка. Еще один пункт — это взаимодействие с юридическими и инвестиционными консультантами, которых мы привлекаем для работы над подготовкой к продаже пакета акций и для дальнейшей работы Группы. То есть параллельно с обычной деятельностью мы вместе с акционером — Центральным банком — активно готовимся к приватизации «Открытия».

— Каких результатов удалось достичь за эти почти три года? И какое значение имеет Санкт-Петербург для вашей работы сейчас?

Итоги трехлетней стратегии, которую, кстати, мы презентовали именно в Санкт-Петербурге, будут подведены в феврале, а сейчас можно говорить о предварительных результатах. Мы довольны теми объемами бизнеса, которые банк создал с середины 2018 года. «Открытие» в целом держит в разных сегментах от 3 до 4 процентов всего банковского бизнеса России, занимая 6–7 позицию по активам и 5-ю по капиталу.

Совокупно за три года «Открытие» принесет больше прибыли акционеру, чем планировалось изначально. Мы решили такие задачи, как объединение банков, создание нового продуктового ряда, кредитных фабрик в банке — ведь ни «Открытие», ни «Бинбанк» не были активно кредитующими до 2018 года. Я имею ввиду, кредитующими кого-то, кроме своих акционеров и близких к ним людей. Это существенное изменение, как и полностью обновленный IT-ландшафт кредитной организации.

В Санкт-Петербурге совокупный кредитный портфель банка на начало декабря достиг 110 млрд рублей — он вырос в 7 раз с начала реализации стратегии. И когда мы приступали к ее реализации, у «Открытия» на балансе кредиты составляли всего 30% активов, в основном же были непрофильные активы, ценные бумаги, еврооблигации России 2030 года. То есть то, что не приносило доход, который дает здоровый кредитный портфель.

Портфель в Санкт-Петербурге очень сбалансированный: 56 млрд рублей — это кредиты корпоративным клиентам, 53,5 млрд рублей — кредиты населению. Последние, в свою очередь, равномерно делятся между ипотекой и потребительскими. В Питере мы уже шестой банк по активам в регионе, а начинали с 15-й позиции. Это очень серьезный рывок. По темпам роста «Открытие» — лидер этой трехлетки. Мы продолжаем расти, существенно опережая развитие петербургского рынка в целом и банков из списка ТОП-10 в частности. Можно сказать, как в советское время, делаем «пятилетку за три года».

Объем привлеченных банком в Петербурге и Ленобласти средств к декабрю 2020 года достиг отметки 148,9 млрд рублей, увеличившись с 2018 года на 28%. Основу пассивов формируют средства петербуржцев в 105,9 млрд рублей. Сейчас это пятый по размеру портфель в регионе. Средства компаний выросли до 42,9 млрд рублей, увеличившись в 1,7 раза с начала новой стратегии. Это говорит о доверии к нам со стороны населения и предприятий.

— С чем вы связываете такой активный рост в Петербурге?

Растет спрос, но так как рынок конкурентен, его удовлетворяют разные игроки. В первую очередь я отметил бы, что в Санкт-Петербурге у «Открытия» сильная команда, которая была сформирована в начале 2018 года — и постоянно происходит ее усиление. Это опытные менеджеры, хорошо знающие город и Ленинградскую область — для нас это, по сути, один рынок. Мы сделали большие инвестиции в реорганизацию сети, каждый год открывая по 6–7 новых офисов. И в этом году продолжали это делать, несмотря на эпидемическую ситуацию. Сейчас много продаем через дистанционные каналы — мобильное приложение и интернет-банк. Таким образом, сегодня каждый двадцатый житель Северной столицы обслуживается у нас.

Предпринимательский дух нашей команды в Петербурге, ее стремление достичь результата играют большую роль. Этот город для нас чрезвычайно важен, мы настроены и дальше наращивать здесь присутствие.

— Сейчас популярно расширять экосистему банков за счет нефинансовых активов. У вас такие планы есть?

Нет, как раз все не финансовые компании мы продаем. В том числе — много недвижимости. В Группу и без того входит немало разнопрофильных компаний: банк «Открытие» — это же фактически управляющая компания; страховые компании «Росгосстрах» и «Росгосстрах жизнь». Последнюю мы создали практически с нуля, а сейчас она входит в пятерку крупнейших страховщиков жизни в России и будет наращивать активы. Помимо этого, у нас «Балтийский лизинг», родом из Петербурга, — одна из самых успешных и эффективных лизинговых компаний страны.

В Группе есть НПФ, который входит в тройку крупнейших в России: его активы к концу года достигнут 615 млрд рублей, а негосударственную пенсию получают или будут получать 7,5 млн человек.

Мы развиваем целый ряд новых бизнесов. Есть «Точка», отдельная платформа для микро- и малых предприятий, которая базируется в Екатеринбурге, — это онлайн-сервис без отделений. Есть «Открытие брокер». Это очень важно, чтобы в период инвестиционного бума была своя управляющая компания в связке с брокером.

Таким образом, в Группу входит весь спектр финансовых компаний, который позволяет предоставлять клиенту массу услуг посредством всего одного клиентского менеджера.

— Существует концепция циклического развития России. С точки зрения экономики страны, какое время сейчас повторяется — 90-е годы XIX века, 70-е годыXXвека или какие-то иные времена?

Есть много теорий, описывающих цикличное развитие. Диалектика Гегеля говорит о том, что все развивается по спирали. Известный русский экономист Кондратьев считал, что есть «длинные волны» лет по 115, которые разбиваются на более короткие экономико-технологические циклы. Что я могу сказать… Нет какого-то совсем точного повторения тех или иных этапов, есть экономические циклы — более короткие и длинные. Есть политические — быстрых изменений и застоя.

Сегодняшняя ситуация не похожа ни на одну из тех, что были ранее. С точки зрения задействования монетарных инструментов после денежной накачки 2008–2009 года регуляторы удерживают естественное развитие событий, перераспределение капиталов, человеческих ресурсов. Например, не происходит массовых банкротств, потому что была инъекция дополнительного капитала.

Сейчас меняется целый ряд закономерностей, которые работали в прошлом. Задействован совсем другой технологический инструментарий. Скорее всего, мы стоим в конце периода одних технологий — в конце периода угля и других ископаемых видов топлива — и переходим к совершенно иным горизонтам. Но это предмет отдельного разговора.