ВС признал недействительным договор об ипотеке, заключенный без ведома жены

Женщина случайно узнала об ипотечном кредите спустя девять лет после его оформления. По ее мнению, муж взял его незаконно, подделав подпись супруги в нотариальном согласии. Фальсификацию подписи подтвердила и экспертиза. Суды разошлись во мнении, считать ли эту сделку недействительной. ВС указал пересмотреть дело по жалобе жены. Несмотря на это, итог спора может оказаться снова не в ее пользу, предупредил юрист.

В 2009 году житель Махачкалы Курбан Омаров* заложил в Россельхозбанке по кредитным обязательствам дом 383 кв. м и земельный участок в 1 га. В 2018 году на недвижимость было обращено взыскание, поскольку у Омарова образовался долг перед банком. Это стало неожиданностью для супруги должника – Зумрут Омаровой*.

По крайней мере, так утверждала она сама. Женщина обратилась в суд с просьбой признать сделку недействительной. Договор, по словам женщины, заключался без ее ведома. Более того, свою подпись в нотариальном согласии на оформление кредита она не ставила. Это же подтвердила и почерковедческая экспертиза.

В 2019 году Советский районный суд Махачкалы встал на сторону Омаровой и удовлетворил ее требования, сославшись на ст. 35 Семейного кодекса, согласно которой для сделки требуется нотариальное согласие одного из супругов. Суд пришел к выводу о недействительности оспариваемой сделки, поскольку Омаров распорядился общим имуществом без согласия жены, которая о нарушении своих прав узнала лишь в 2018 году.

Верховный суд Дагестана отменил решение городского суда и отказал Омаровой в иске. В частности, как указал суд, банку было неизвестно о том, что подпись в нотариальном согласии является поддельной, и этот довод не может служить основание для отмены сделки. Здесь суд сослался на п. 3 ст. 253  ГК: чтобы оспорить сделку по распоряжению общим имуществом, на которую не было полномочий, надо доказать, что другая сторона в сделке, требующей нотариального удостоверения, знала или должна была знать об отсутствии такого согласия.

Эту позицию поддержал и Пятый кассационный суд общей юрисдикции.

Позиция Верховного суда

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда под председательством Александра Кликушина, рассматривая дело (№ 20-КГ21-4-К5), пришла к выводу, что апелляционная и кассационная инстанции нарушили нормы материального и процессуального права. Например, они вопреки Гражданскому кодексу не учли мнения ответчиков о пропуске срока исковой давности и о нарушениях, допущенных при проведении почерковедческой экспертизы, а также возражения стороны истца против них.

Кроме того, ВС указал, что редакция Семейного кодекса, действовавшая на момент возникновения спорных отношений, обязывала супругов получать нотариально удостоверенное согласие на распоряжение общим имуществом. Эти нормы суды не взяли во внимание.

Применять следовало не общую норму п. 3 ст. 253  ГК, а специальную. «П. 3 ст. 35 Семейного кодекса не обязывает доказывать, что другая сторона в сделке, требующей нотариального удостоверения <...>, знала или должна была знать об отсутствии такого согласия», – говорится в определении ВС.

Коллегия отменила решения ВС Дагестана и Пятого КСОЮ и направила дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции. «При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить дело в соответствии с требованиями закона», – резюмировал ВС.

Общая и специальная нормы

«Можно уверенно говорить, что по данному вопросу судебная практика устоялась, но очень часто суды игнорируют, не принимают во внимание разъяснения ВС, не применяют законы единообразно», – считает руководитель практики частного права Национальная Юридическая Служба АМУЛЕКС Елена Проскурова. С ней соглашается ведущий юрист КИАП Сергей Ильин: перед ВС в очередной раз встал вопрос о соотношении общих и специальных положений законодательства. «Как и раньше, ВС подчеркнул, что применению подлежит специальная норма, а не общая», – отметил эксперт.

Ильин напомнил, что Семейный кодекс содержит специальное правовое регулирование распоряжения супругами общим имуществом. Он разделяет «простые» сделки с общим имуществом супругов и и те, которые требуют госрегистрации или нотариального оформления (например, сделка с недвижимостью). «Если для первой категории сделок Семейный кодекс прямо предусматривает необходимость доказать знание другой стороны сделки об отсутствии согласия супруга на заключение сделки, то для сделок, например, с недвижимым имуществом, такое требование семейным законодательством не предусмотрено».

Что дальше

По логике, при новом рассмотрении выиграть дело должен истец, без ведома и согласия которой было отчуждено общее имущество, говорит управляющий партнер юридической фирмы Вестсайд Сергей Водолагин. Но, как указал ВС, суды не учли доводы ответчика о пропуске истцом срока на обращение в суд и нарушениях при проведении судебной почерковедческой экспертизы. А ведь по этим основаниям истцу, выигравшему дело, может быть отказано в иске, то есть результат останется неизменным, считает Водолагин.

Такой же точки зрения придерживается и управляющий партнер юридической фирмы Bolshakov & Partners Андрей Большаков: «Из решения непонятно, каким образом нотариус заверил заявление супруги под чужой подписью. И насколько верны выводы экспертной организации. Также непонятно, каким образом банк должен был удостовериться в наличии согласия другого супруга».

* Имена и фамилии изменены редакцией