Алексей Кудрин: Главная цель монетарной политики - снизить инфляцию

Правительство не должно стимулировать экономику, повышая госрасходы или снижая базовую ставку, уверен экс-министр финансов Алексей Кудрин. Главная цель монетарной политики - снизить инфляцию, только при ней возможен устойчивый долгосрочный рост российской экономики, сказал профессор Санкт-Петербургского государственного университета в интервью телеканалу "Россия 24".
 
Алексей Леонидович, не могу не начать с Кипра. Ситуация до сих пор волнует большинство экономистов. В одной из ваших недавних статей вы написали, что Кипр может инфицировать другие страны. Угроза применения налога на депозиты уже усилила ожидания оттока вкладов из стран всей европейской периферии. Так какое государство сейчас ближе всего к вот этому вот званию самого слабого европейского звена в экономике?
 
Наиболее слабыми странами, во-первых, являются страны периферии. Их облигации были переоценены. Так же, как и облигации Греции, как и облигации Кипра. Этот случай с Кипром показал, так же, как и чуть-чуть раньше с Грецией, что всех спасать не будут. Что Евросоюз не несет ответственности за качество облигаций долга стран своей же зоны. И тем самым от какого-то единичного случая в части списания долгов Греции мы перешли к другому, еще менее приятному случаю, где уже затронуты депозиты вкладчиков. Это говорит о том, что и у всех других стран долги должны быть переоценены. Что они не имеют такой устойчивости, как раньше это предполагалось до кризиса, что всех участников еврозоны будут спасать, помогать, не давать им банкротиться, не давать списывать. Сейчас понятно, что этого не происходит.
 
Вы также пишите, что на Евросоюзе лежит полная ответственность за блокирование и перетекание этих кризисных явлений. Ну, что конкретно европейские власти могут сделать? И самое главное, хватит ли у них политической воли, для того чтобы осуществить эти шаги?
 
У нас были беспокоящие страны. Италия, Испания, Португалия. И Европейский ЦБ, после некоторого периода, все-таки принял решение жесткое, что он будет выкупать часть облигаций этих стран со вторичного рынка. Это не самая лучшая практика, это плохая практика. Но в данный исторический момент это единственно возможно, чтобы не дать распространиться быстро кризису. А за этот период добиться в этих странах реформ и перехода к уменьшению долга. ЦБ в свое время в отношении этих стран принял такое решение. Но заблокировал переток. В данном случае идет речь о том, чтобы минимально пострадали вкладчики. Объемы списания, которые называются, они, конечно, уже превышают разумные. То есть, если первый, второй банк в стране теряют до 60-80% средств вкладчиков, то это реальное разворачивание кризиса. По-видимому, нужно искать еще какие-то инструменты Евросоюза для поддержки банков этих стран. Потому что там идет речь о капитализации банков, а в данном случае это должно осуществляться из стабилизационных фондов Евросоюза.
 
Давайте перейдем к разговору о России. На вашей недавней лекции в Лондоне вы говорили о том, что дальнейшее смягчение монетарной политики не приведет к экономическому росту. Почему эта мера уже получается контрпродуктивной?
 
Дело в том, что у нас в прошлом году инфляция росла по сравнению с предыдущим, с позапрошлым. Когда инфляция растет, то политика не ослабляется. Во-вторых, последние три месяца тоже у нас были признаки роста инфляции. Это еще раз свидетельствует о том, что инфляция пока находится в критической зоне, достигая целевые указания. Но это самый главный индикатор для денежно-кредитной политики. В таком случае денежно-кредитная политика ужесточается, а не смягчается. У нас в стране пока еще не жили мы при низкой инфляции. Ну, чтобы почувствовать, как жить при низкой инфляции, нужно хотя бы лет пять. И это означало бы, что у нас капитализация стала расти. И это бы означало, что у нас тарифы на ЖКХ не росли так. Потому что тарифы растут не только потому, что их повышают административно.
 
Многие считают, у нас растет инфляция, потому что растут тарифы. На самом деле тарифы есть производные от инфляции входящих всех компонентов. Это уже как бы подтверждение процесса инфляции. У нас население более комфортно чувствовало себя при том, чтобы цены не росли и зарплаты так быстро не обесценивались. И не приходилось бы периодически возвращаться к быстрому росту зарплат. Проходит три-пять лет, и снова нужно резко поднимать зарплату, потому что накопились не до индексация. Это все ужасно влияет на экономику. Поэтому у нас недооценивают качество, качество той экономики, которая с низкой инфляцией. Поэтому мы находимся в другой гонке, в гонке, кто быстрей повысит цены. Потому что нужно возложить инфляцию на потребителя.И тогда сложнее считать, кто реальнее работает, кто качественнее, и кто эффективнее работает. Пока эффективнее тот, кому быстрее удается переложить свои издержки на потребителя.
 
Уже совсем скоро банки России должны сменить все руководство. На ваш взгляд, должна ли Эльвира Набиуллина продолжать тот курс, который был заложен Сергеем Игнатьевым в последние годы?
 
У нас сейчас абсолютно профессиональное управление денежным банком и его эмиссионной политикой. Надеюсь, что эти цели будут сохранены. Государство в лице как и правительства, и ЦБ подтвердило цели таргетирования инфляции. Это означает, что уже четко определены механизмы, цели. Это не мешает росту, а помогает. Но мы –то всегда должны понимать, что мы не за сегодняшний рост, в этом году рост, а там – что будет дальше. А мы за устойчивый средний долгосрочный рост. А он достигается только низкой инфляцией и низкими ставками на рынке. Низкие кредитные ставки можно получить на рынке, только если у инвесторов есть понимание низкой инфляции в долгосрочном аспекте.
 
И еще одно важное событие для России в этом году. Это саммит "Большой двадцатки". Одна из новых тем, которую мы выставили на повестку дня, это изменение параметров уровня госдолга и бюджетного дефицита. Наш шерпа - Валентина Юдаева в одном из интервью со мной говорила, что надо проявлять большую гибкость в этих вопросах. Кстати, говорят, что для разных стран могут быть установлены разные уровни этих показателей. На Ваш взгляд, это хорошая идея?
 
Отчасти можно быть гибким. Действительно, совсем уж одинаковые требования к развитым и к развивающимся применять трудно. Но здесь как раз ситуация должна быть более жесткая для развивающихся рынков, как ни странно. Многим кажется, что раз они такие опытные, не такие правильные, им можно позволить быть менее дисциплинированными. Здесь ситуация в обратную сторону. Устойчивость этих экономик в зависимости от разных факторов в связи со слабой работой институтов, в том числе с большей подвижностью внешним шокам, внутренним шокам должен быть ниже. Долг должен быть у развивающихся стран меньше. Так Россия показала всему миру пример, конечно, в силу того, что мы воспользовались нефтяными возможностями доходов, но мы ими правильно воспользовались. Сегодня это серьезный столп прочности политики. Естественно, не может все ограничиваться. По крайней мере , в этой части мы сегодня стоим далеко от других стран. Но бюджетный дефицит не должен быть единым. Дело в том, что сегодня более продвинутыми являются методики структурного дефицита. Это, когда во время кризиса у вас может быть более высокий дефицит, но в период экономического роста, более или менее уверенного, устойчивого, дефицит должен быть существенно меньше, или должен быть профицит.
 
Для каждой страны, в зависимости от подверженности рискам и падениям в случае кризиса, или наоборот взлета. В случае хорошего роста рассчитывается своя модель дефицита. Это сегодня более продвинутые методики в мире по структурному дефициту. Например, когда –то в 2000-ом году США имело профицит, и все говорили: какой хороший Клинтон, потому что он привел к профициту. Дело в том, что именно в том году профицит должен быть, если исходить из модели структурного дефицита, существенно больше. Вот что подразумевает структурная модель дефицита. Она сейчас все больше берется странами на вооружение.